| &
Недоказанные Теоремы Ферма
|
***
Не высиживай камни -
из них вылупляются
сфинксы.
Молчание.
Молчание – золото.
Это внешне.
Это в делах,
в разговорах,
чтобы не сглазить большой куш.
Или когда перед боем
закусывают удила…
А моё молчание –
серебро.
И не в блеске суть –
оно лечит.
Я надеваю
серебряные
кольчугу,
шлем,
сапоги,
я ложусь в землю,
облачившись в молчание.
Я пью из серебряных родников,
ем из серебряной посуды.
Я кладу на могилы друзей
серебряные цветы,
и, дыша серебром луны,
лечу душу.
Маэстро Утраченного Скрипичного Ключа.
Границы
теней деревьев
во время ветра
размыты.
Тени дрожат.
Они отрываются
от ветвей.
Их забирает
Маэстро
Утраченного
Скрипичного
Ключа.
Он шьёт из них
холодные ночи:
петлю за петлёй,
лоскут к лоскуту.
Говорят,
он раньше умел писать музыку,
но потерял свой дар.
Я слышал –
он в прошлом писал стихи,
но муза бросила его.
Вроде бы
просто разлюбила.
Он научился
заполнять пустоты души
тенями.
Мне кажется,
я бы тоже мог
сшить пару ночей.
Но как научиться
собирать тени?
Это знает только Маэстро.
Мне говорили,
что он живёт параллельно осени,
между листами старой нотной тетради,
в забытых снах…
но ведь это всё
на подступах ко мне.
Вой вместе с нами.
Ночь.
Планета нескошенных трав.
Она,
повенчанная со звёздами,
смотрит на небо,
а там -
волки несут свечи.
- Волки, волки, куда вы идёте?
- За твоей фатой.
- А она красивая?
- Сказочно.
А у волков
в каждой лапе
по свече,
а в их глазах
отражается свет...
Сколько огней!
Да это же
Млечный путь!
- А что это
за большой
жёлтый шар?
- Это твоя душа.
- Но я здесь,
а душа в небе.
- Так бывает.
- И что же мне делать?
- Вой вместе с нами.
Небо улыбается.
Человек устал.
Он не знает куда идти.
У него болит голова
и ноет сердце.
В модных журналах
пишут,
что это,
конечно же,
стресс.
Человек скидывает одежду,
залезает на подоконник,
открывает окно
и разводит в стороны руки.
Холодный ветер
полосует голое тело,
как заправский хирург.
Проходящий внизу
случайный фотограф
нажимает на затвор
своего аппарата
и шепчет:
«Куда же
смотрит небо?»
А небо улыбается.
Человек
видит в окнах
противоположного дома
свой силуэт.
Он поднимает глаза выше:
над крышами хрущёвок
купола и крест.
Человек примеряет
свой силуэт
на этот крест.
Фотограф
ждёт начало полёта.
Он может
хорошо заработать
на этом кадре.
А небо улыбается.
Оно знает,
что через три дня
у человека будет новая работа,
через месяц
он встретит
самую замечательную женщину,
а через год
у него родится сын.
Небо улыбается -
оно знает людскую сущность:
чтобы увидеть дорогу
каждый человек
должен распять
своего Иисуса.
Небо улыбается.
Кит.
Мы в совершенстве
умеем создавать пустыни.
Наши города,
многогорбые верблюды,
тянутся не стройным караваном
друг за другом.
Они кашляют от сигарет,
ругаются,
до приступов бессонницы
гоняют по ночным венам
зелёные огоньки такси,
утром пьют из рек,
вечером бросают в них
свои нечистоты,
задыхаются....
Стоп! Довольно!
Где-то за грудной клеткой
огромный кит ударил хвостом
по океанской глади.
В каждом человеке
живёт кит.
Огромный и добрый.
Ты помнишь свои сны
о далёком Белом море?
Ты помнишь её,
когда она приплывала
из глубин?
Ты любил её за то,
что она ныряла глубже тебя.
Ты знал, что она
всегда совершеннее.
Ты забыл своё знание о женщинах.
Вынырни.
Посмотри, что ты построил.
Разве пустыня
сравнится с морем?
Разве музыка суховея
красивее мелодии глубин?
Дно океана
ближе
к сердцу планеты,
чем дюны.
Ляг на него,
прислушайся,
усни
и увидь сны о настоящей Земле.
А когда проснёшься
в своём городе,
вспомни,
что ты Кит.
8х8(вариации на тему шахмат)
I
Четырёх красивых мужчин,
четырёх безобразных мужчин,
четырёх потрясающих женщин,
четырёх уродливые женщин
поместили
в квадратную
абсолютно тёмную
комнату
(если сделать её срез
и поместить на холст,
то получился бы
«Чёрный квадрат»
Малевича).
Восемь женщин и
восемь мужчин
ходят по комнате,
трогают друг друга,
разговаривают,
что-то напевают,
танцуют,
целуются,
начинают заниматься любовью.
В этот момент
зажигается свет.
Люди щурятся,
с удивлением смотрят
на своих партнёров;
кто-то вскрикивает,
кто-то улыбается.
Открывается дверь
и в комнату входит
смеющийся
Господь Бог.
- Как я вас развёл?
Вы до сих пор
доверяете своим глазам?
Истории с лицами
придумываете вы,
истории с душами
Я.
Мои интереснее.
Господь
садится на пол,
ставит перед собой
шахматную доску,
расставляет фигуры.
- Итак,
восемь на восемь,
половина чёрных,
половина белых квадратов.
Я люблю восьмёрку:
во-первых,
она похожа на человека,
во-вторых,
если её положить на бок,
то получим
знак бесконечности.
Мне нравится
бесконечность,
ведь в ней
даже параллельные линии
пересекаются.
II
Смотрим дальше –
фигуры.
Большинство
умеет ходить
только прямо
по одной клетке,
попадая
то в белую,
то в чёрную полосу.
Они думают,
что это закон жизни –
нет,
это закон
данного
игрового поля.
Есть фигуры,
знающие
о диагоналях
и даже,
умеющие
прыгать через клетки.
Но они не умеют
ходить, как большинство.
Мне кажется,
вы их зовёте
сумасшедшими.
Есть сильные фигуры,
они могут двигаться
во всех направлениях
и многим кажется,
что они
подобны Богу.
Господь
берёт ферзя за голову
и бросает в угол комнаты.
- Это всего лишь фигура.
Ах, да!
Есть ещё король,
который,
с точки зрения передвижений -
посредственность.
Ему просто повезло
с расстановкой.
III
Итак,
вспоминаем урок:
восемь мужчин,
восемь женщин,
половина чёрные,
половина белые,
есть законы передвижения.
Теперь выключаем свет.
Что вы видите?
Куда пойдёте:
где ваши прямые и диагонали?
Внешность, деньги, власть?
Эту доску придумали вы.
Восемь на восемь –
это ваш закон.
Чаще закрывайте глаза,
Чтобы видеть суть.
Господь встал,
улыбнулся.
- Ну вот,
в принципе,
и всё.
Простите,
что испортил
интим.
Вдруг
один из мужчин
спросил:
- А к чему ты сказал
о параллельных линиях?
Бог ещё раз улыбнулся:
- Я думаю,
мы ещё пересечёмся.
Вечный Человек. Игра в прятки.
Вечный Человек
спускается с солнца.
Он умеет смеяться
и грозит кулаком
в сторону ночи.
Ночь скрипит зубами
и пускает на Землю
Смерть.
Это самое древнее развлечение -
идти по следу.
Вечный Человек
придумывает деревни,
поселения, города
и рассыпается
на миллионы частей.
Смерть придумывает
стихийные бедствия
и эпидемии;
ей надо собрать все части
Вечного Человека.
Это самая древняя игра –
игра в прятки.
Говорят,
победителя ждёт
большой приз.
Прячься.
Если в тебе живёт
Вечный Человек –
отведи свой взгляд от луны.
Для того и придуманы сны,
чтобы прятать глаза.
Слышишь звук прилива?
Он то же во власти луны.
Не ходи по ночам к океану.
Прячь,
прячь Вечного Человека.
Что тебе снится?
В птичьем морге
пьяные санитары
пьют горькое небо.
Проходящие старушки
в шапочках,
похожих на эдельвейсы,
качают головами.
- А Вы не знаете,
у птиц есть рай?
- Не знаю,
но в магазине напротив
пуховые подушки
всегда
хорошо продаются.
Закон Тритона.
Исаак Ньютон
смотрит
на падающие яблоки
каждый день,
пока дерево
не становится пустым.
А потом холодный ветер
срывает оставшиеся листья.
«Какой грустный
Закон Всемирного Тяготения.
В своей необратимости
он похож на осень», -
думает Ньютон.
А где-то в луже
пускают пузыри
тритоны.
Воздушные пузыри
летят вверх.
Тела падают на землю,
а душа летит вверх
мысли летят вверх,
любовь летит вверх,
стихи летят вверх.
Это закон Тритона.
Архимед кричит: «Эврика!»,
Галилей расплывается в улыбке,
Ньютон с надеждой ждёт весну,
узнав о новом законе.
Они вновь и вновь
отправляют свои мысли
к звёздам,
потому что
по закону Тритона
они летят вверх.
Тритоны придумывают праздники,
карнавалы
и маскарады,
они научили вдыхать гелий
из воздушных шаров,
чтобы смех
становился легче
и тоже летел вверх.
Тритоны смотрят
на этот мир
из своей лужи
и молчат.
Говорливые люди
видят в этом
особый смысл,
они верят:
чтобы придумывать
самые замечательные вещи
не обязательны слова.
А тритоны
улыбаются
и пускают свои
пузыри.
Его облака в глазах.
Когда он родился,
его назвали
Мальчик с Глазами для Бога,
потому что в них всегда
отражались облака,
даже,
если он смотрел в землю.
Когда ему исполнилось восемнадцать,
к нему в первый раз прилетели ангелы,
но он не успел поговорить с ними,
потому что спешил на войну –
его страна
снова ввязалась
в какую-то авантюру.
После войны
его стали звать
Человек без Ног.
Когда есть какой-то
недостаток -
все смотрят только на него,
и уже никому нет дела
до глаз.
К нему опять прилетали ангелы,
но он сильно пил,
и не мог видеть свет.
Потом у него появилась семья,
навалилась ответственность,
и тогда боль
переросла в злость.
Его стали назвали
Человеком с Характером,
потом Человеком с Возможностями,
затем Человеком с Положением,
Человеком с Деньгами…
Про глаза никто не вспоминал:
в мире бизнеса
их принято прятать
за тонированными стёклами
дорогих машин.
И опять к нему прилетали ангелы,
но когда работа занимает даже сон,
а в глазах рябит от монитора -
кто поверит в их реальность?
Жизнь била его,
бросала из крайности в крайность,
но он не умел останавливаться.
Однажды,
научившись подниматься после удара,
теряешь ощущение боли,
оно приходит потом –
после боя.
Он почувствовал её,
когда очнулся седым стариком
в своей инвалидной коляске.
И тогда сам направился в храм.
Его встретил священник:
- Здравствуй.
Вот ты и пришёл.
А знаешь,
Он ждал тебя,
ты был ему необходим:
как-то был нужен новый Давид,
чтобы сразиться с Голиафом,
потом был нужен Моисей,
затем Ной …
Он посылал за тобой.
- Но я не видел его посыльных.
- Да разве это сейчас важно.
- Нет…
А можно с ним поговорить
- К сожалению
Он ушёл не дождавшись.
- И что делать теперь?
- Пора отпустить
его облака
из своих глаз
- Но разве я
уже ни на что не сгожусь?
- У нас осталась вакансия, -
и священник
достал балахон, -
есть свободное место
Смерти.
Создание сердца.
Плоть –
никудышный материал.
(Господь плюёт
И снова берётся за работу)
Вот ведь,
хотел крылья сотворить –
получились руки.
И только глаза вышли,
как задумывал.
Хорошо,
что догадался
зачерпнуть в них из реки,
ведь в неё
нельзя войти дважды,
поэтому не будет
одинаковых глаз.
Да ещё -
вот это я придумал красиво.
(Господь берёт карандаш
и начинает
красить губы
красным)
Я делал похожее,
когда ночь
выставляет
свои красные губы
закатов-рассветов
когда день
жадно впивается в ночь
с лёгким прикусом,
с жарким дыханием,
с чуть слышным стоном...
Они всегда
занимаются этим
в свои короткие встречи...
(Господь,
расчувствовавшись,
тычет красным карандашом
с ещё не остывшими поцелуями дня
в грудь человеку)
А здесь...
здесь будет
Сердце.
Нарисованные Гиппопотамы.
Во время дождя
запотевшие стёкла
становятся холстами –
это приходит время
Нарисованных Гиппопотамов.
Таких смешных и печальных,
таких милых и естественных.
- Помнишь,
как мы любили рисовать их
в детстве?
Ты помнишь
какие смешные имена
давали им …
- Да разве кто вспомнит такое…
- Ты забыл
зачем они приходили?
Смотри в окно.
Что видишь?
- Город в тумане.
- Подыши на стекло,
нарисуй на нём
Гиппопотама.
Чувствуешь ветер?
Что видишь теперь?
- Город рассеялся –
остался туман.
- Ты вспомнил:
только
Нарисованные Гиппопотамы
знают,
ЧТО в этой жизни
мираж.
Страшная сказка.
Не дыши –
это страшная сказка.
Слышишь, скрипит дверь?
Это поёт покойник.
Видишь чёрную собаку?
Она перешла тебе дорогу.
Это почти как чёрная кошка,
только не к несчастью,
а к смерти.
Ворон взлетел на ветку.
Ворон –
твои высохшие мечты.
Триста лет живёт ворон,
триста лет он будет ходить за тобой.
КАРма, КАРма
расколется от его крика.
Если тебе страшно –
закрой глаза и усни.
Помни,
сны отпугивают смерть.
Фильм о любви.
Город -
известный режиссёр -
истерично кричит: «Мотор!».
Он пытается снять
самый красивый фильм
о любви.
Это история с пробками,
ночными кафешками,
срочными командировками
и вечно разбитым фонарём
на моей улице.
Город пытается
перевернуть всё с ног на голову:
рвёт диалоги рёвом моторов,
путает телефоны
и даже меняет
расписание маршруток.
Он не доволен
главным героем,
сонной массовкой
и тёплой осенью.
А я,
выглядывая из окон
своего дома,
улыбаюсь,
ведь по сценарию
сегодня
мне предстоит обучать
твои шаги
приближаться
к моей двери.
Инкогнито.
Инкогнито,
через каждую осень,
в нелепой шляпе
и в длинном плаще
проходит он.
Кто-то
узнаёт в нём
задумчивость своего друга,
кто-то
сравнивает его
с тенью луны
(говорят, она любит бродить по земле),
а кто-то просто влюбляется
в его тайну.
Правда в том,
что это Сальвадор Дали
снова и снова
ищет
своё вдохновение.
Кто прочтёт твои книги.
Говорят,
он пишет
самые замечательные вещи
о любви,
о мечте,
о красоте,
да только
белым по белому,
облаком по облакам,
птицами по закату,
горизонтом по морю…
Но кто прочтёт твою книгу,
Господи?
Новая теорема Ферма.
К Пьеру Ферма
приходит седой старик.
- Это Вы
известный математик?
- Да, я придумал
великую теорему.
- А что вы скажете об этой
« X+Y=Z »?
- Она о натуральных числах?
- Нет. Она о людях
- Эта теорема недоказуема.
- Вы ошибаетесь,
смотрите,
как всё просто:
«Х» - очень похож
на человека,
он просит у неба,
и крепко стоит на ногах,
потому что в нём есть вера.
«Y» - это тоже человек,
и он просит у неба,
но слаб человек,
и стоит на одной ноге.
Не дай бог
случиться ветер -
тяжело человеку
противиться стихии.
«Z» -
это земля,
это небо
и между ними находиться
лестница.
« X+Y=Z »
Какая простая теорема:
если в тебе есть Бог,
то поддержи человека без веры,
и вам двоим откроется небо.
Пьер Ферма поражён,
он поднимает глаза вверх:
сидя на радуге улыбается Буда,
из-за облака машет рукой Иисус
на заднем плане
проносится на оленях Санта-Клаус.
Мир снова
превращается в сказку.
Мир влюблён
в математику.
|
|
|
